Мои знакомые - родственники г-на Зверева. У меня нет повода сомневаться в их порядочности, поэтому делаю пере-пост...
Про Банк ВТБ 24 и правосудие в Чувашии
Данная статья написана бывшим начальником отдела обеспечения безопасности филиала № 2155 Банка ВТБ 24 (ЗАО) в г.Чебоксары Зверевым Алексеем Викторовичем, содержащимся третий год в следственном изоляторе г. Чебоксары, которого 12 августа 2010 года судебная коллегия Московского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики признала виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.33 («создание и руководство организованной преступной группой»), ч.3 чт. 183 («незаконное разглашение сведений, составляющих банковскую тайну») и ч.4 ст.159 («мошенничество, совершенное организованной преступной группой в особо крупном размере») Уголовного кодекса Российской Федерации и назначила наказание в виде 9 (девяти) лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима и штрафа в размере 220 (двести двадцать) тысяч рублей.
Президент России Дмитрий Анатольевич Медведев ведёт борьбу за реформу судебной системы и системы правоохранительных органов в нашей стране, поэтому у меня возникло огромное желание довести до простых людей из регионов России, а также тех лиц, кто занимает посты в высших эшелонах власти в Москве, что происходит с правосудием в Чувашской Республике.
Итак, обо всём по порядку....
В январе 2006 года в г. Чебоксары открылся кредитно-кассовый офис банка «Внешторгбанк. Розничные услуги».
Кредитно-кассовый офис (далее – ККО) представлял услуги по кредитованию субъектов малого бизнеса, в последствии на базе этого ККО должен был открыться филиал, который уже мог кредитовать не только представителей малого бизнеса, но и физических лиц (потребительские кредиты, ипотека, автокредитование), а также осуществлять расчетно- кассовое обслуживание клиентов банка.
Ко времени открытия в ККО имелась вакансия инспектора по безопасности, я являлся сотрудником Управления Федеральной Службы России по контролю за оборотом наркотиков по Чувашской Республике, у меня имелась выслуга, дающая право на пенсию, а также высшее экономическое образование, поэтому я решил уваолиться из органов наркоконтроля и перейти на работу в банк.
Сразу хочу отметить тот факт, что за все годы службы и в налоговой полиции, и в наркоконтроле я не имел ни одного взыскания и неоднократно поощрялся не только руководителями региональных управлений, но и директорами федеральных служб, поэтому моё увольнение на пенсию никто не может связывать с тем, что я не справлялся со своими должностными обязанностями, что подтверждает характеристика, данная мне начальником УФСКН РФ по ЧР генерал-майором полиции Сивцовым В.Н. уже после моего ареста, хотя с момента моего ухода на пенсию к тому времени уже прошло более двух лет.
С января по сентябрь 2006 года я работал в указанном ККО банка «Внешторгбанк Розничные услуги» на должности инспектора по безопасности, а в связи с открытием в г. Чебоксары филиала № 2155 Банка «Внешторгбанк. Розничные услуги» (спустя некоторое время банк стал называться «ВТБ 24»), в сентябре 2006 года я был переведен на должность начальника отдела обеспечения безопасности вышеуказанного филиала.
На открытие филиала из Москвы прилетал Президент – Председатель Правления Банка Задорнов Михаил Михайлович, который в телевизионном эфире одного из наших региональных каналов рассказал телезрителям Республики о том, что целью банка «Внешторгбанк. Розничные услуги» является создание на рынке банковских России мощного конкурента уже действующим банкам в области кредитования субъектов малого бизнеса, а также предоставления физическим лицам наивыгоднейших условий при получении потребительских , ипотечных и автокредитов.
Задоронов в указанном телеинтервью заверил всех жителей Чувашии, что в соответствии с установленным в банке «Внешторгбанк. Розничные услуги» регламентом проверки, решение о выдаче кредита будет приниматься в кратчайшие сроки и, в частности, по потребительским кредитам процедура от момента подачи заявки до принятия по ней заключительного решения будет занимать не более одного (!) рабочего дня.
С этой целью, пояснил Задорнов, руководством банка было принято решение о том, что при рассмотрении заявок на кредиты будут приниматься в качестве подтверждения платежеспособности клиента справки о доходах в свободной форме, составленные работодателем, в которых могут указываться так называемые «серые» доходы клиента, для подтверждения которых необходимо только подписи руководителя и главного бухгалтера, а также печать предприятия (это при том, что Сбербанк, например, принимает только справки формы 2-НДФЛ, которые являются документом налоговой отчетности и в которых никакие «серые» доходы не учитываются).
Процедура приёма и обработки заявки на получение потребительского кредита в соответствии с утвержденным регламентом имела следующий порядок:
клиент предоставлял менеджеру-консультанту анкету-заявление, копию паспорта, справку о доходах в произвольной форме (см. выше), копию трудовой книжки, заверенную работодателем, копию диплома об образовании (при наличии), копию документа о собственности семьи (при наличии такового). Менеджер-консультант проверял правильность заполнения анкеты – заявления, вводил данные из анкеты – заявления и представленных документов в электронную форму анкеты – заявления в своём персональном компьютере и отправлял файл в следующее подразделение банка, при этом заявитель автоматически проверялся компьютером на наличие негатива по данным Бюро кредитных историй, с которым на тот момент у банка было заключено соглашение. Кроме этого менеджер-консультант фотографировал заявителя.
На 5-ом этапе анкета – заявление в электронном виде поступала в отдел обеспечения безопасности, где сотрудник, проводивший проверку заявки, распечатывал анкету-заявление на бумажный носитель, проверял по имеющимся в отделе электронным базам - «стоп-листам» наличие на клиента негативной информации, а также производил «прозвон» по телефону, указанному в анкете в качестве телефона с места работы, для подтверждения занятости и размера дохода, после чего, если негатива в отношении заявителя получено не было, ставили в графе «проверка службой безопасности» - «РАЗРЕШИТЬ», после чего заявка электронным образом уходила в следующее подразделение.
Если же выяснялось наличие негативной информации, то сотрудник отдела обеспечения безопасности ставил в графе «проверка службой безопасности» - «ОТКАЗАТЬ» и заявка в электронном виде уходила в архив, а клиенту сообщалось, что в кредите ему отказано.
При этом отказ мог быть на любом этапе обработки заявки, в том числе до и после поступления заявки на «голосование» в отдел обеспечения безопасности.
Если заявка проходила все стадии проверки, то решение принималось компьютером автоматически, либо, если сумма кредита была значительной, то заявка отправлялась на «голосование» в электронном виде в Москву, где риск-менеджер принимал по ней решение.
В соответствии с регламентом проверки на заявку на каждом этапе отводилось от 15 до 30 минут, что в конечном итоге позволяло принимать решение по заявке в течении одного рабочего дня.
Понятно, что целью упрощения процедуры подачи заявок на получение кредита и её проверки было привлечение в кратчайшие сроки большого количества клиентов в только что созданный банк и создание внушительного «кредитного портфеля», который говорил бы о солидности и внушительности Банка.
Но за всей этой «простатой» и «упрощениями» была отчетливо видна вероятность того, что вслед за порядочными людьми в Банк начнут обращаться мошенники, которые, пользуясь ситуацией, могут нанести ущерб имущественным интересам Банка, и значительная часть «кредитного портфеля» просто окажется убыточной.
Кроме этого, сотрудники филиала из других отделов, которые ранее работали в других банках, неоднократно высказывались критически о простоте процедуры проверки заявок и необходимости её ужесточения в целях защиты от «плохих» клиентов.
В связи с этим я неоднократно обращался к управляющему филиалом Царёву В.А. с просьбой направить в Головной офис письмо с предложением о пересмотре процедуры проверки заявок по потребительским кредитам в плане приёма на рассмотрение справок о доходах только формы 2-НДФЛ и увеличении времени на проверку заявки.
Однако, управляющий филиалом Царёв В.А. каждый раз отвечал мне отказом, объясняя это тем, что «наше мнение» может быть воспринято в Москве как «нежелание проводить политику Банка в Республике» и, соответственно, может стоить ему должности.
Помимо этого, Царёв В.А. сослался на то, что изменение процедуры проверки на местном уровне повлечёт за собой невыполнение бизнес-плана, установленного филиалу, что также может повлечь за собой его увольнение.
Уже в начале 2-го квартала 2007 года мною была высказана Царёву мысль о том, что для того, чтобы выполнять установленный филиалу бизнес-план вскоре придётся кредитовать даже новорожденных жителей Чувашской Республики, на что Царёв ответил мне, что это не моё дело, а все возможные потери от «плохих» кредитов уже заложены в процентные ставки и беспокоиться поэтому не о чем.
В июне 2007 года ситуация с выполнением бизнес- плана стала критической, руководители бизнес-подразделений филиала на совещаниях у управляющего всё чаще стали говорить, что бизнес – план они выполнить не могут, в том числе и по причине большого количества отказов со стороны сотрудников отдела обеспечения безопасности.
На эти претензии я отвечал, что сотрудники моего подразделения, «голосующие» по заявкам потребительского кредитования, действуют в строгом соответствии с регламентом, просто клиенты действительно не соответствуют предъявленным требованиям.
Так как бизнес-план оказался под угрозой неисполнения, Царёв сказал, что, если план выполнен не будет, то премии не получит никто, в том числе и сотрудники моего отдела. На это я сказал, что из-за выполнения бизнес – плана «любым способом» ни я, ни мои подчиненные сидеть в тюрьме не хотим.
Кроме того, «доброжелатели» преподнесли версию о том, что я, якобы, дал указания своим подчиненным максимально увеличить количество отказов по заявкам потребительского кредитования, чтобы «завалить» бизнес – план филиала, тем самым подвести Царёва под увольнение «как не справившегося с планом», а затем занять его должность.
Узнав об этом, я заявил Царёву, что нас просто хотят «столкнуть лбами» и на его должность я не претендую, но, скорее всего, не убедил его, после чего и без того непростые отношения с управляющим филиалом окончательно испортились.
31 августа 2007 года я был вызван на совещание в кабинет управляющего, где находились сотрудники Управления проблемных кредитов, работающие в нашем филиале, Рафанов В.М. и Романов Ю.А., в присутствии которых Царёв сообщил мне о том, что в филиале выявлено большое количество проблемных кредитов, по которым образовалаь крупная просрочка.
После этого Царёв сообщил, что Рафанов и Романов уже встречались с проблемными заёмщиками, которые, якобы, сказали, что получали кредиты для некой Елисеевой Ирины, при этом помощь в получении кредитов ей (Елисеевой), якобы, оказывал водитель управляющего филиалом (единственный водитель в филиале) Баранов А.Ю.
Царёв попросил меня самостоятельно встретиться с Елисеевой и выяснить её «роль» и «участие» Баранова А.Ю., а также помочь Рафанову и Романову в работе по погащению просрочки и возврату «плохих» кредитов. Рафанов при этом сообщил, что уже встречался с Елисеевой, при этом ездил на встречу вместе с Барановым и, якобы, Елисеева подтвердила свою причастность к проблемным кредитам.
Я спросил у Рафанова контактный телефон Елисеевой, а также попросил предоставить мне список проблемных заемщиков. Рафанов сказал, что телефон Елисеевой есть у Баранова, а список он уже показал Елисеевой, после чего также передал его Баранову.
После совещания у Царёва я сказал Баранову, что мне надо встретиться с Елисеевой, попросил его созвониться с ней и договориться о встрече.
На следующий день мне позвонил Баранов и сказал, что договорился о встрече с Елисеевой на утро 2-го сентября. Я сказал ему, чтобы он взял список проблемных заёмщиков, который ему дал Рафанов и тоже приехал на встречу с Елисеевой.
2-го сентября (в воскресенье) 2007 года в назначенное время я подъехал в указанное Барановым место, где меня уже ждали Баранов и Елисеева. Я представился Елисеевой, назвал свою должность в Банке и стал у неё выяснять, какое она имеет отношение к проблемным кредитам в нашем филиале, при этом я попросил у Баранова список заёмщиков, который ему дал Рафанов. Елисеева сказала, что уже видела этот список у Рафанова, когда встречалась с ним, при этом достала из сумки общую тетрадь, в которой, как я увидел, были записаны данные заёмщиков и суммы кредитов, а также даты их получения.
В списке заемщиков, взятом у Баранова, Елисеева отметила тех клиентов, которые, с её слов, брали кредиты для неё и сказала, что остальных клиентов использовала некая Иванова Лидия, её знакомая. Я спросил Елисееву о том, почему по кредитам, которые получали заёмщики непосредственно для неё есть просрочка и зачем ей нужны были эти деньги. Она сказала, что денежные средства нужны были для развития её аптечного бизнеса и просрочку она погасит. Я сказал, что кроме просрочки ей нужно будет погасить досрочно все кредиты, которые брались для неё, а также спросил, кто из сотрудников банка оказывал ей содействие. Елисеева ответила, что просрочку погасит и кредиты закроет, а также то, что никто из сотрудников банка ей не помогал. После этого я настаивал на встрече с Ивановой Лидией. Елисеева созвонилась с ней и договорилась о встрече. Через полчаса после звонка Елисеевой мы подъехали в условленное место, куда приехала и Иванова Лидия. Она подошла и представилась, я назвал себя, свою должность в Банке и стал выяснять у Ивановой, какое она имеет отношение к выявленным Рафановым проблемным кредитам. Иванова сказала, что только изготавливала поддельные справки о доходах, копии дипломов и трудовых книжек, получала за это от заёмщиков по 500 рублей и никаких кредитных денег себе не брала. После этого Елисеева и Иванова стали спорить между собой, на что я сказал, что меня не волнует, кто из заемщиков конкретно для кого из них получал кредит, что «кинуть» банк им не удастся и что, если кредиты не будут возвращены, то я добьюсь возбуждения против них уголовного дела.
Елисеева сказала, что ей помогал некий Колпаков Сергей. Я сказал, чтобы она созвонилась с ним и организовала нашу встречу. Она позвонила и сказала, что договорилась о нашей встрече. Через час я приехал на указанное Елисеевой место, где меня ждал Баранов и, как потом выяснилось Колпаков.
Я представился и ему, назвал свою должность, опросил его по поводу кредитов, Колпаков пояснил, что только помогал Елисеевой привозить и увозить людей и получал за это определенное вознаграждение.
Я сказал ему, что кредиты нужно вернуть и просрочку погасить, и именно Елисеева, Иванова и он будут этим заниматься, если не хотят оказаться на скамье подсудимых. Колпаков сказал, что будет помогать Елисеевой решать эту проблему.
После всех этих встреч я спросил у Баранова, какое он имел отношение ко всему этому.
Он сказал, что познакомился с Колпаковым в конце 2006 года, когда продавал свою машину. В ходе беседы он сказал, что работает водителем управляющего в филиале банка «ВТБ 24». После продажи машины через какое-то время Колпаков, со слов Баранова, позвонил ему и спросил, может ли он помочь в получении кредита. Баранов, якобы, сказал, что он только водитель и может только попросить менеджеров принять заявку вне очереди, что он и делал по просьбе Колпакова.
После этого я сказал Баранову, что теперь он будет ездить, встречаться с Елисеевой, Ивановой и Колпаковым и следить за тем, чтобы они как можно быстрее погасили просрочку и закрыли кредиты.
О результатах проведенных встреч я доложил Царёву, который сказал, чтобы я тоже следил за тем, как погашается просрочка по указанным кредитам.
Так как выполнение своих обязанностей с меня никто не снимал, а я ещё и осуществлял «голосование» по кредитным заявкам, поступившим из отдела кредитования малого бизнеса, то с целью «контроля» за процессом погашения просрочки по проблемным кредитам я попросил своего знакомого Лаэтина Алексея поездить с Барановым А.Ю. на встречи с Елисеевой, Ивановой и Колпаковым и постараться выяснить «роль» каждого из них в получении кредитов.
С этой целью я представил Алексея Лаэтина Елисеевой, Ивановой и Колпакову и сказал, что он будет контролировать их действия по возврату проблемных кредитов.
Лаэтин сообщал мне, с кем из заёмщиков он смог встретиться и что ему удалось узнать о том, как происходило получение кредитов ими, а также о том, в каком размере Елисеева погашает просрочку.
Всё это происходило в течении сентября – октября 2007 года.
В связи с тем, что просрочка погашалась медленно я опять встретился с Елисеевой и сказал ей, что Банк это не устраивает. Елисеева сказала, что через своих знакомых в одном из коммерческих банков получает большой кредит, которым она погасит и просрочку, и кредиты.
В середине октября 2007 года Лаэтин сообщил мне, что заёмщица Амутина сказала Елисеевой о том, что сотрудник Банка Рафанов требует от неё (под угрозой возбуждения в отношении неё уголовного дела) написать заявление о том, что помощь в получении кредита ей оказывал начальник службы безопасности Зверев А.В. Я попросил Лаэтина встретиться с Амутиной и выяснить всё по этому поводу.
После этого я пришёл к Царёву, попросил вызвать в кабинет Рафанова и в присутствии последнего сообщил Царёву о том, что Рафанов путём угроз и шантажа пытается выбить у заёмщиков показания о, якобы, моей причастности к получению ими кредитов, Рафанов стал отнекиваться, а я сказал, что, если они решили сделать меня «крайним», то пусть сами тогда и занимаются проблемными кредитами.
Лаэтин рассказал, что заёмщица Амутина подтвердила в разговоре с ним то, что с ней встречался Рафанов и требовал с неё написать заявление о моей причастности к выдаче кредита.
В это время из Москвы приехала комиссия с целью разобраться в содавшейся ситуации с проблемными кредитами.
Я сообщил члену комиссии Амельчуку Ю.В. всё, что мне было известно на тот момент и предложил ему самому встретиться с заёмщиками и выяснить всё, что его интересует.
С этой целью я возил Амельчука на встречи с заёмщиками, представлялся им сам, представлял Амельчука и просил рассказать ему всё о том, как они получали кредиты.
При беседах Амельчука с заёмщиками я не присутствовал, дабы дать возможность Амельчуку самому всё выяснить и во всём разобраться.
После окончания работы комиссии её членами со мной была проведена беседа, в ходе которой мне пояснили, что претензий ко мне нет, но филиал не сможет нормально функционировать в условиях конфронтации между управляющим и начальником отдела обеспечения безопасности, поэтому кто-то из нас должен уволиться.
Я сказал, что увольняться по собственному желанию не буду и становиться «крайним» тоже.
Комиссия уехала, а с результатами её работы меня знакомить никто не стал.
После отъезда комиссии отделом обеспечения внутренней безопасности Банка (начальник отдела – Амельчук Ю.В.) Управления обеспечения безопасности (УОБ) был проведён мониторинг кредитных решений региональных подразделений Банка в период с 22 октября по 02 ноября 2007 г. (проверено 17 филиалов) и в период с 06 ноября по 09 ноября 2007 года (проверено 15 филиалов).
Результаты мониторинга были доведены до управляющих филиалов и сотрудников отделов обеспечения безопасности филиалов (см. Приложение № 1 и № 2).
Необходимо отметить, что только отдел обеспечения безопасности филиала в г. Чебоксары проверялся в обоих случаях!
В первый раз никаких нарушений в действиях моих подчиненных не было выявлено.
Во второй раз сотрудник моего отдела допустил одно грубое нарушение, тогда как в других филиалах фиксировалось 3 и даже 4 (филиал в г. Оренбург) грубых нарушения!
По результатам проведенных проверок руководство УОБ Банка ходатайствовало о привлечении сотрудников отделов обеспечения безопасности, допустивших грубые нарушения порядка проверки кредитных заявок по потребительским кредитам, а также их руководителей у дисциплинарной ответственности.
И в случае применения дисциплинарных взысканий по результатам вышеуказанной проверки отдел обеспечения безопасности филиала в г.Чебоксары опять оказался у руководства Банка на особом счету!
Во всех других филиалах решение принимали сами управляющие, причём всё ограничивалось вынесением в отношении начальников отделов обеспечения безопасности замечаний (см. Приложения 3,4,5,6) и
ТОЛЬКО ПО ФИЛИАЛУ № 2155 В Г. ЧЕБОКСАРЫ РЕШЕНИЕ О ПРИВЛЕЧЕНИИ К ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ПРИНИМАЕТ ПРЕЗИДЕНТ-ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРАВЛЕНИЯ БАНКА - ЗАДОРНОВ М.М.!!!
ПРИЧЁМ ЗАДОРНОВ ОБЪЯВИЛ МНЕ ВЫГОВОР!!! (см. Приложение №7).
К чему бы так выделять мою скромную персону?!
Мало того, через день после приказа Президента Банка в Чебоксары опять приезжают представители УОБ Банка, в том числе и Амельчук Ю.В.
Они проводят со мной «разъяснительную беседу», в ходе которой Амельчук Ю.В., ссылаясь, якобы, на личное указание Задорнова М.М., предлагает мне «по-хорошему» уволиться из Банка по собственному желанию, так как в случае моего отказа сделать это, он «включит рычаги давления со стороны Банка» и мной уже «будет заниматься Чувашская милиция».
Я ответил на «предложение» Амельчука отказом, пояснив при этом, что мой уход из Банка по собственному желанию будет означать то, что я в чём-то виноват, а я за собой вины не чувствую.
«Беседа» с Амельчуком происходила 23 ноября 2007 года, а уже 28 ноября 2007 года сотрудники РУБОП при МВД по ЧР задержали меня в связи с тем, что днём ранее Следственным управлением при МВД по ЧР по заявлению Амельчука в отношении меня, Баранова, Колпакова, Елисеевой и «…других неустановленных лиц» возбуждено уголовное дело по факту мошенничества в отношении Банка ВТБ 24.
Когда меня доставили в филиал для проведения обыска в моём кабинете, Банк уже был «под контролем» вооруженных бойцов СОБРа в масках.
Производством обыска в моём рабочем кабинете лично руководил следователь СУ при МВД по ЧР Игнатьев В.Н.
Перед началом обыска он предложил мне выдать оружие, наркотики, а также печати, штампы и бланки справок о доходах «левых» предприятий, а также паспорта граждан России, которые, якобы, мной использовались для оформления «незаконных потребительских кредитов».
Я сказал Игнатьеву, что перед возбуждением дела стоило хотя бы изучить процедуру подачи заявок на кредиты в Банк ВТБ 24, чтобы не задавать глупые вопросы.
В ходе обыска Игнатьев изъял лежавшие в моём столе свидетельство о праве собственности на квартиру, в которой я зарегистрирован и проживал вместе с семьёй.
На мой вопрос, зачем он изымает этот документ, Игнатьев сказал, что квартира, якобы, приобретена на денежные средства, полученные мной от преступной деятельности в Банке!!! (протокол обыска с указанием об изъятии вышеуказанного документа находится в материалах уголовного дела).
Я указал Игнатьеву на то обстоятельство, что квартира приобретена ещё осенью 2003 (!) года, то есть тогда, когда я ещё служил в Госнаркоконтроле и не мог знать, что через 3 года уйду на пенсию и устроюсь на работу в Банк ВТБ 24 !!!
Следователя Игнатьева мои доводы не убедили!
В момент производства обыска в моём кабинете сотрудники РУБОПа собрали всех менеджеров-консультантов, а также сотрудников группы кредитования частных лиц в автобус СОБРа и отвезли в здание РУБОПа, где попытались добиться от них показаний против меня.
Ничего не добившись, около полуночи (!) все сотрудники были отпущены домой (протоколы допросов менеджеров с указанием времени и места проведения допросов находятся в материалах уголовного дела).
После обыска в кабинете я был доставлен в СУ при МВД по ЧР, где всё тот же следователь Игнатьев уведомил меня о том, что я буду задержан на 48 часов с помещением в изолятор временного содержания (ИВС).
На следующий день я был допрошен следователем Игнатьевым в ИВС. В протоколе допроса я подробно описал всё, что происходило (о моих встречах с Елисеевой, Колпаковым и Ивановой 2-го сентября 2007 года по указанию управляющего Царёва и т.д.).
30 ноября 2007 года (т.е. на следующий день после допроса в ИВС) меня доставили в суд, где следователь Игнатьев ходатайствовал о моём аресте.
Однако, в связи с тем, что суду не были представлены какие-либо доказательства моей причастности к вменяемым преступлениям, суд в удовлетворении ходатайства о моём аресте Игнатьеву отказал и мне была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.
03 декабря 2007 года я вновь вышел на работу в филиал Банка ВТБ 24.
Вечером на мой мобильный телефон позвонил заместитель начальника УОБ Банка Спирин В.В., который опять предложил мне уволиться по собственному желанию.
Я опять отказался, на что Спирин заявил мне о том, что он «включит нужные рычаги» и «выдавит меня из Банка».
Я сказал ему, что о «рычагах» уже слышал от Амельчука и повторяться не стоит.
Так как мне было отказано в предоставлении отпуска за 2007 год я написал заявление в Государственную инспекцию труда Чувашской Республики.
По результатам проверки инспекция труда вынесла предписание управляющему филиалом Царёву о предоставлении мне отпуска (см. Приложение № 8).
Царёву пришлось уведомить меня о том, что отпуск мне будет предоставлен (см. Приложение №9).
Сразу после получения предписания инспекции труда в филиал приехал из Москвы Спирин, который сообщил мне о том, что создаст мне невыносимые условия работы, если я не соглашусь уволиться из Банка «по соглашению сторон».
Не придумав, видно, ничего умного, Спирин сообщил мне о том, что теперь моё рабочее место (стол и стул) будет находиться на лестнице около запасного выхода (фотографии моего «нового» рабочего места прилагаются. См. Приложение № 10).
После того, как меня «пересадили» на лестницу у запасного выхода, я подал иск к Банку ВТБ 24 в мировой суд о признании незаконным наложенных на меня дисциплинарных взысканий.
На судебные заседания в качестве представителя Банка из Москвы опять приезжал Спирин (видно в профпригодности юрисконсульта филиала руководство Банка уверено не было).
В это же время следователь Игнатьев стал назначать следственные действия на то время, на которое назначались заседания в мировом суде по моему иску, видимо, пытаясь в случае моей неявки на допрос, решить вопрос с изменением мне меры пресечения на заключение под стражу.
Понятно, что за всеми действиями следователя Игнатьева стояло желание руководства Банка любой ценой изолировать меня.
03 июля 2008 года (перед заключительным заседением в мировом суде по моему иску) я был вызван на допрос, в ходе которого Игнатьев ознакомил меня с постановлением о привлечении меня в качестве обвиняемого по другому уголовному делу, возбужденному в отношении всё той же Елисеевой.
В соответствии с этим постановлением я обвинялся в мошенничестве по отношению к филиалу Банка «Траст» (ОАО) в г. Чебоксары.
По версии следствия, я попросил «ранее знакомого», «состоявшего» со мной «в дружеских отношениях» сотрудника службы экономической безопасности вышеуказанного филиала Банка «Траст» в г. Чебоксары Можайкина С.Г. предоставить кредит 3-ём физическим лицам по фиктивным документам !
Несмотря на то, что я заявил, что понятия не имею о том, кто такой Можайкин С.Г., никогда его не знал и с ним не общался (тоже самое Можайкин С.Г. собственноручно (!) написал в протоколе допроса (единственном, имеющемся в материалах уголовного дела)), следовательно, ни о чём его просить не мог, Игнатьев опять принял решение о моём задержании и я опять оказался в ИВС.
04 июля 2008 года меня опять вывезли в суд, где я был арестован и помещен в следственный изолятор.
08 июля 2008 года мне было предъявлено обвинение, в соответствии с которым ещё в 2006 году я, якобы, создал организованную преступную группу с целью хищения денежных средств банка ВТБ 24 !
Моей «правой рукой», по версии следствия, являлся Колпаков, которого я, якобы, знал ещё со времени службы в Госнаркоконтроле, а Елисееву и Иванову мы с ним «приискали» позднее.
Никаких доказательств того, что я был знаком с вышеуказанными лицами до 2-го сентября 2007 года ни у следствия, ни, позднее, у суда так и не появилось.
Следствие по делу Игнатьев вёл 17 (!) месяцев.
Опознание в нарушение положений статьи 193 УПК РФ проводились исключительно по фотографиям, хотя моё местонахождение следователю было известно всегда.
Доходило до того, что во время проведения очной ставки Игнатьев выводил свидетеля в другой следственный кабинет и объяснял ему, как надо отвечать на вопросы моего адвоката (в протоколе очной ставки всё это отражено).
Четверо потерпевших в ходе допроса в суде независимо друг от друга показали, что на предварительном следствии Игнатьев предъявлял им мою фотографию и фотографию Баранова и после того, как они в Баранове узнавали человека, который их встречал и провожал в Банке, уверял их в том, что на фотографиях изображен один и тот же человек, но только до и после пластической операции ! и фамилия его – Зверев !
Другим свидетелям-заёмщикам Игнатьев говорил, что платить по кредитам не надо, надо только дать показания на Зверева и его «банду» и тогда ВТБ 24 будет предъявлять иск последним (что и было сделано представителем ВТБ 24 в суде, хотя Банк продал права требования долга по кредитам коллекторскому агентству !).
Моим адвокатом велась аудиозапись всех судебных заседаний, поэтому всё, на что я ссылаюсь имеет подтверждение!
О том, как следователь Игнатьев фальсифицировал и ранее доказательства по уголовным делам в Чувашии ходят легенды. Один из «фигурантов» такого «дела» в знак протеста против творимого этим следователем беззакония на Красной площади в Москве обливал себя бензином и устраивал самосожжение. Об этом тоже писали газеты.
Известно его участие в рэйдерских захватах, о том, что его прикрывает близкий родственник Щетинкин, являющийся заместителем прокурора Чувашской Республики.
Об этом тоже писали газеты, но все персоналии по прежнему остаются на своих местах!
Уголовное дело в отношении меня возвращалось в СУ при МВД по ЧР без утверждения обвинительного заключения до того момента, пока оно не поступило у Щетинкину !
Как можно было утвердить обвинение в создании и руководстве организованной преступной группы, если между мной и другими «членами» этой, созданной Игнатьевым «группы», нет ни одного (!) телефонного соединения, никаких доказательств того, что я их когда-то знал, встречался с ними ?!
Ни через «космос» же силой своей мысли я ими руководил ?!
Судебное следствие по делу длилось 15 (!) месяцев !
Как безобразно вели себя судьи !!!
Зная, что ведется аудиозапись заседаний судья Столяренко Т.И. неоднократно позволяла себе открыто хамить адвокатам !
Неужели во всех других региональных судах судьи позволяют себе говорить адвокатам подсудимых «Ты много базаришь!» и «Закрой рот!» ?!
Какое равенство сторон на процессе ?!
Почему в нарушение положений статьи 281 УПК России без всяких на то оснований, несмотря на возражение стороны защиты, суд принимает решение об оглашении показаний потерпевших и свидетелей ?!
Зачем вообще проводить судебное следствие, если можно переписать текст обвинительного заключения в приговор и тем самым значительно снизить затраты на судопроизводство ?!
Почему, когда я заявил об отводе судей из-за их беспардонного поведения в суде и мне было отказано, председательствующий в процессе судья Кузьмин лишил меня возможности обжаловать данное решение, сославшись на то, что «нормами действующего законодательства не предусмотрено обжалование определений суда об отказе в удовлетворении заявления об отводе» ?!
То, как проходили судебные заседания, и как вели себя при этом судьи, заслуживает отдельного внимания.
Одна из обвиняемых по делу заявила, что желает, чтобы дело рассматривала коллегия в составе 3-х судей. Потом, это обстоятельство неоднократно служило поводом напомнить всем участникам процесса, что мы отрываем их от более важных для них собственных дел!
Адвокаты, родственники подсудимых, свидетели часами сидели в коридоре в ожидании заседаний. Ни разу судебное заседание не началось вовремя, а дата следующего заседания и вовсе никогда не согласовывалась с защитниками! А сами заседания, после длительных ожиданий и огромных перерывов продолжались от 10 минут до 1,5 часов. При этом судьи с сарказмом, при каждом удобном случае, заявляли присутствующим в зале о том, что мы сами хотели 3-х судей, оправдывая тем самым перерывы в заседаниях, которые могли продолжаться от 2-х недель до 2-х месяцев!
С первых же заседаний судьи даже не скрывали своего равнодушного отношения ко всему происходящему. Судья Столяренко Т.И практически с первых минут заседаний приняла позицию следствия, грубо обрывала моего защитника, но услужливо и учтиво подсказывала и направляла своими репликами и вопросами свидетелей обвинения и представителей потерпевшего Банка ВТБ 24. Она напоминала, каждый раз перед тем, как ответить на неудобный для обвинения вопрос защитников, что можно не отвечать на этот вопрос, хотя перед дачей показаний в суде каждого предупреждают об этом. Откуда такая услужливость?
За 1год и 4 месяца судебного следствия суд
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
baxus в Обыкновенная история | Hvatkin.com
